Ратша сказал бодро:– Не сегодня завтра – в бой! Напоследок и погулять можно. Я видел, что на княжеские подводы укладывают походные кузницы. Это значит, что мы не только дадим бой, но и должны будем на плечах артан двигаться за ними, пока не достигнем Артании.Один из беров спросил живо:– А потом? Вернемся?– Наверное, – ответил Ратша с неохотой. – Всегда так делали. А зря…– Зря, – подтвердил бер. – Только даем им набраться сил.
– Надо вторгнуться в Артанию и захватить Арсу, – сказал второй бер твердо. Он сам испугался своих слов, быстро посмотрел на беров, но те закивали, с шумом сдвинули чары, выплескивая красное вино на столешницу. – На Артанию!Иггельд прислушался, справа и слева за столами, как и во всей корчме, говорили о наступлении артан, о пожарах и разорениях, о грабежах, артане предают огню все, что не могут увезти. Все кипели гневом, артане поступили подло, напав сразу же после заключения Вечного Мира. Их не оправдывает то, что царь Тулей поступил не совсем честно, взял меч бога Хорса, а потом вытолкал тупого артанина в шею. По правде сказать, почти каждый поступил бы так же: не отдавать же в самом деле сверкающую жемчужину Куявии этому грязному пастуху, что именует себя – ха ха! – сыном тцара, как будто в дикой вонючей Артании могут быть тцары!Иггельд посматривал по сторонам, сердце наполнялось гордостью. Жуткие вести о стремительном приближении артан не сломили дух куявов, все полны негодования и жаждут дать бой. А чем больше докатывается слухов о неслыханных зверствах артан, о поголовном истреблении жителей городов, где оказали сопротивление, тем ожесточеннее сердца и тем злее становятся куявы.– Артане продвинулись только благодаря внезапности, – доказывал Ратша, его суровое лицо, изрезанное шрамами, потемнело от прилива крови. – У них все успехи только благодаря их легкой коннице! Эти дикари даже коней своих не умеют подковывать, куда им сражаться с настоящими воинами! Если запремся в городах, а они вообще не умеют их брать…– Кони через стену не скачут, – вставил Улаф, такой же бывалый воин, как и Ратша, разве что постарше да одет побогаче.Все захохотали, кто то дотянулся до Улафа и похлопал по плечу.– Вот вот, – сказал Ратша. – Да когда наш князь в прошлую войну дрался с ними в чистом поле, что – сумели они его взять? Нет, это он их теснил! А почему? Да князь Брун и в чистом ровном поле, где артане вроде бы полные хозяева, на ночь огораживался рвом!.. Только и всего. А утром снова выходил и теснил их. А когда артане стягивали все силы, чтобы его опрокинуть, он снова огораживался рвом, втыкал в него колья… И так он теснил артан до самой их границы, даже вторгся на их сторону!– После чего артане запросили мира, – снова вставил Улаф.– Точно! Артане страшатся не только наших крепостей и укрепленных городов, где под стенами они положат все их войско, но даже нашей тяжелой конницы!..Лица светлели, головы поднимались, а в глазах блестела удаль. Как нарочно, за окном послышался далекий топот, нарастал все громче и громче, наконец пронеслась, как стадо железных быков, тяжелая конница на огромных рослых конях, воины все в железе с головы до ног, тяжелые длинные копья в руках, мечи и топоры на поясе…
Все одобрительно кричали, тянулись через стол к Примаку чокнуться краями кубков и чар. Знаменитая артанская пшеница всегда оставалась предметом зависти куявов да и других соседей. Только в Артании она вырастала с невысоким стеблем, но с могучим колосом, зерен много, все крупные, ядреные. Сами артане продавали только муку, зерно в мешках вывозить не позволяли, но куявы не стали бы куявами, если не исхитрились бы выкрасть и привезти в Куявию не то что горсть зерен, а целые сумки. Увы, даже первый урожай всегда бывал вполовину мельче артанского, а на следующий год артанская пшеница уже ничем не отличалась от мелкой и болезненной куявской.
Юрий Никитин. «Куявия»
Поиск
Следующая
