«РАЗБОЙНИЧЬЯ ЛЮБОВЬ» ЧАСТЬ IV

Часть 4.

Сидеть в унылой одиночке
На самом деле – не легко,
Считая дни, считая ночи,
Забыть бумагу и стило…

Вдруг дверь уныло заскрипела
Заходит страж и не один:
«Вставай, к тебе одно есть дело,
К тебе пришел тут господин…»

Кому я нужен, кто приперся?
Гони в зашей - воскликнул я,
И тут язык прилип мой к деснам,
Лишь скрипнула моя скамья…

Плащом смахнув потоки пыли,
И лихо шпорами звеня
Заходит в келью незнакомец
Садится, смотрит на меня.

Широк в плечах и взгляд надменный
И на кирасе герб один…
Не может быть на самом деле
Чтоб это был сам Constantin!

Щит, алебарды - это точно,
Тулея личной стражи знак!
Ну что сидишь?- спросил с ухмылкой
Сижу - ответил как дурак.

Ну вобщем так - промолвил резко:
Перед Тулеем хлопоча,
Тебя я старого – отмазал
От плахи и от палача!

Не знаю, чем ты приглянулся
Моим друзьям, иль я был пьян?
Ну вобщем ты в моей дружине,
Хотя по правде - ты смутьян!

Оставь разбойничьи замашки,
Веди себя – как ратобор,
Не сдержишь слово – на веревке
Тебя я вздерну на забор!

Твои стишки – одни помои,
Но нравятся, ты это знай,
Одной прекрасной, смелой леди,
И имя леди – Shinanay.

Достал серебряные чашки,
Разлил коньяк, чуть щуря глаз,
Ну что, на волю? С возвращеньем!
Дай бог, чтоб не в последний раз…

Вот так бывает, словно в сказке,
Судьбы переворот крутой
Я вышел за тюрьмы ворота
Уже солдат, хоть и седой.

На воле много изменилось,
И если не ошибся я,
Моя любовь – еще найдется,
Уверен я, мои друзья!