   Поиск |
«Возвращение...» Часть IК моим 1-м одноименным произведениям отношения не имеет Отец, лежащий на каменистом морском берегу. Зазубренный наконечник куявской стрелы,пущеной в упор, пробившей навылет и легкий кожаный доспех, и жилистое тело, окровавленным клыком выпирающий из груди... Запекшаяся кровь на губах. Последний, полный муки и нежности взгляд сквозь застилающую взор кровавую пелену... Последний полушепот-полухрип... Грубая хватка чужих рук. Потная ладонь, зажимающая рот. Яростный возглас: Но голос отца продолжает звучать... ... Его привела в чувство перехлестнувшая низкий борт куявской галеры морская волна. Хлебнув соленой воды, закашлявшись, он открыл глаза... Да, все так же. Все та же изьеденная морской водой и соленым потом гребцов скамья. Все та же рукоять весла, отполированная долгими касаниями рук. Все те же цепи на щиколотках и запястьях. Все так же, как и последние три года... Он - раб. Он поднял глаза и, щурясь, обвел взглядом палубу... Спят. Все спят. Спят измученные его товарищи по несчастью. Такие же невольники. Спят, привалившись к борту, наслаждаясь немногими доступными им часами отдыха. Может, и они видят сны о прежней жизни. Свободной жизни... Спят надсмотрщики и матросы. Спит капитан. Только на корме, у румпеля, виднеется голова рулевого, стоящего на вахте... Ветер ровный, попутный. Чего лишний раз гребцов морить? Итак полудохлые. Еще помрет кто раньше времени... Так, наверно, они думают. Мы же для них не люди. Мы - рабы. Галерники. Артанская падаль, корм для рыб... Скоро рассвет... Вон, уже на востоке небо светлеет. Скоро побудка. Еще немного поспать, еще несколько мгновений отдыха... Но едва смежил веки - снова, как будто наяву, услышал голос отца. Рад бы, отец. Да цепи железными змеями ноги обвили. Крепко держат. Не вырвешься... Шаги за спиной. Кряхтение, хриплый кашель. Знакомый ненавистный голос: Шелестящий свист и глухой удар. Чей-то жалобный стон. Да, у Циклопа слово с делом не расходится... Просыпаются гребцы. Налегают на весла, помогая ветру. Торопится капитан. Не нравится ему восход. Багровое на заре солнце. Кровью море окрасило. Не к добру это, ох не к добру. Быть буре вскорости... Крепчает ветер. Белые барашки по морю гонит. Солнце в низких тучах скрылось. Тучи молниями поблескивают, громами порыкивают. Видать, сильно осерчал батюшка Перун... - Парус долой, живо! Шевелись, лентяи! Суетятся матросы, торопятся. Не успеют свернуть парус - сорвет его ветер-полуночник. А то и саму галеру опрокинет. И подгонять не надо - сами поспешают. Жить-то всякому хочется... А всякому ли? Может, лучше смерть быстрая в волнах морских, чем жизнь долгая рабом куявским? Разом от всех мучений избавление. Отдых от трудов долгих. Чем не благо? Три года он уже в неволе. Там, на морском берегу, его схватили куявские охотники за рабами. Ему тогда и четырнадцати весен не было. Вдвоем с отцом в море за рыбой ходили. Богатый улов в тот день был. Много рыбы в сети попалось. Да только вот не удалось им мать с сестрами порадовать. Сами в сети угодили... Корабль куявов за мысом пристал. Неслышно подкрались. Успел отец заметить их - да поздно. Отрезали дорогу к селу, а лодку уже на берег вытащил. Не успеть снова ее на воду скинуть. Некуда бежать. Взял отец острогу рыбацкую, за свою жизнь три вражьих отнял. Может, и дороже продал бы, да не стали куявы дольше торговаться. Решили, что и так переплатили. Каленой стрелой сполна рассчитались... На торгу в Барбуссе продали его. Как скотину бессловесную, как утварь неживую. Крепкий он был для своих лет. Решил покупатель, что сгодится мальчишка для скамьи гребца. Чай, не сдохнет сразу. А сдохнет - не велика потеря. Не дорого обошелся... Не сдох. Выжил... ... Ярится море. Могучими валами галеру, словно утлый челн рыбачий, играючи швыряет. Уже и тьма такая, ровно и расвета не было.Только молнии огненными клинками небо полосуют. Гром тысячью барабанов ревет.Воет ветер, ровно стая волков в зимнюю полночь. Пришла буря... Убрали весла. Толку от них сейчас, что от лучинок. Матросы на колени попадали, молятся богам своим. Капитан жертвы богатые обещает, коли отведут беду неминучую от них боги великие. Да видно, не слышат их боги... Рухнула мачта. Как тростинку, переломил ее могучий ветер. На борт упала, пару гребцов придавила... Мало его не задела. Кренится корабль на бок, еще немного - и перевернется. Бросились матросы снасти рубить, да мачту за борт сбрасывать. В суете да крике никто и не заметил, что кольцо, в борт вделанное, к коему цепь наручная приклепана была, от трещины из борта - то и вышло. Да и он не сразу понял. Страх разум затмил. На вершок от него мачта прошла. |
|
||
 |
|
 |
||
|
|
||||
