Рассказ "По лунному следу".
Январь - Апрель
2009
Шилов Т.А.

Так смешно и даже немного забавно. Одни из нас боятся смерти, другие спокойно о ней говорят, но в те моменты, когда ты остаёшься один на один со старушкой, ты понимаешь, что вот, всё. Пришла она, родимая. И ты со страхом в глазах улыбаешься ей, понимая, что назад дороги уже нет. Призрак с косой не приходит дважды, он приходит только тогда, когда действительно настал твой час.
Прыгнуть оказалось проще всего. Много есть мнений, в библии сказано, что это грех, который обеспечит тебе в будущем красную ковровую дорожку по семи кругам ада, другие говорят, что это глупо и это не выход. А для третьих иного пути не остаётся.
Тебя толкает не слабость и не отчаяние. Поверьте мне, это не так просто наложить на себя руки. Сложнее, чем многие из нас могли бы представить. И тебе не больно и не страшно в тот момент, когда для себя ты всё уже решил, ты спокоен и хладнокровен. Ты уверенно делаешь свой последний шаг, без страха и сожаления. Как только ты решился довести до конца свою одисею, ты ещё живёшь и дышишь, по твоим венам течёт кровь, но в душе ты уже умер. И тебе холодно, одиноко и спокойно. Нет уже никаких тревог, нет никаких слёз и переживаний. Только уверенный подъём по лестнице, взгляд в свою неизбежность, и так медленно, так неотвратимо надвигающийся на тебя асфальт...
И это конец? На этом ты поставил точку и ничего больше не ждёт тебя за поворотом? Последнюю неизвестность ты для себя открыл, всё понял и это конец дороги, тупик?



* * *

Однако, сколько бы я не говорил о людях, прижиться мне бы удалось и в любом другом городе, но Звенигород я любил из-за тишины. Да, из-за его тихой и размеренной жизни. И вот сегодня первые лучи солнца пробились ко мне сквозь шторы. Зимнее солнечное утро – что-то неописуемое и непередаваемое. Этот бесконечный блеск, белый и манящий, это морозное покалывание, хруст снега под ногами. Нет, есть что-то магическое в этих простых утренних прогулках.
Сегодня я не стал уходить далеко, всё же было слишком холодно, да и у меня было много планов. Спустившись с холма к реке, мне в голову пришла глупая идея. Идея всегда глупая, если она приходит спонтанно и говорит тебе, чтобы ты плюнул на всё и занялся чем-нибуть не особенно важным. Однако противостоять таким порывам очень сложно, и я будто специально медленно поплёлся домой, чтобы прийти и увидеть, что на часах уже полдень, что никуда я уже не успею. В конечном итоге, я всё равно пришёл раньше, мог бы даже успеть по всем делам, но я остался при прежней мысли сесть сегодня в машину и поехать кататься. Заехать на обратном пути в Мегу, выпить чащечку кофе, расслабиться и не думать ни о чём.
Зазвонил телефон. А встать и поднять трубку было так чертовски трудно, что потянувшись было за ней, я по пути подхватил пачку сигарет со стола и закурил. Телефон вновь зазвонил, на этот раз я поднял трубку..
- Да?.. – сказал я, наигранно сонным голосом.
- Олег? Привет, это Женя, ты где?
Женька... Мы познакомились с ней около года назад. И мне даже порой казалось, что она испытывает ко мне какие-то романтические чувства, но время прошло и что-то уравновесило. Между нами была только дружба, и мы просто наслаждались этим. Хотя, надо признать, что она была очень симпотичной и милой девушкой, я даже порой ловил себя на мысли, что между нами всё могло бы быть иначе.
- Прекрасное утро, не так ли, Жень?..
- Холодно... – поёжилась девушка.
- И не говори. Но я должен тебя огорчить, Олега сейчас нет дома...
- Как нет? Олег, хватит! Ты где пропадаешь, мы заждались тебя уже!

В голове сразу что-то перевернулось. Ведь и правда я обещал Женьке сегодня поход в кино. И как я мог забыть? Посмотрев на часы, я убедился, что она уже полчаса стоит на площади и ждёт меня. Я начал материться про себя и думать, что бы такое сморозить, чтобы девушка на меня не обиделась.
- А кто «мы»?
- Я и Ди...
- Динь с нами поедет? Эм... – я еле сдержался, от порыва свести всё на брань.
- А ты против? – ангельским голоском переспросила она.
Как же я это ненавижу! Да, мы с Женькой просто друзья, но в то же время мне иногда хочется побыть с ней наедие, без задних мыслей, просто погулять вдвоём, посидеть в кафе, выпить сухого красного. Компании с ней я радовался на много больше, чем прогулкам в менее тесном кругу. Но тут ничего не поделаешь, они с Дианой неразлучны, а у меня по поводу всего этого в голове всплывает только одно слово: «Бабы!»
- Да...- Я замялся. - Нет, конечно нет, пусть приходит.
- Ты точно не против?
- Конечно нет... Я скоро подъеду.
- Ждём.
Девушка положила трубку. А я ещё немного подержал её у уха, удостоверился в том, что связть прервана и повторно выругался. Но радовало меня только одно, теперь я мог спокойно привести себя в порядок, и не волноваться, что меня кто-то ждёт в одиночестве и на морозе.
Спустя полчаса я уже заводил свой поддержанный форд. Ехать куда-то в конец расхотелось, но я всё же собрался и нажал на педаль, выводя машину на улицу Ломоносова. Меня всегда добивал запах омывашки для стёкол. Неужели это правда так сложно придумать тосол с нормальным запахом? Ну или хотя бы сделать его вообще без запаха.
- Собираешься, точно девушка! – Передразнила меня Женька, садясь на переднее сиденье.
- И всё одно, быстрее тебя. – Парировал я.
Девушка толкнула меня в плечо и улыбнулась. А я только и успел заметить, что Дианы-то нет.
- А где? Подруга твоя?
- Ой, Леж, а её бабушка вызвонила, давай подождём её?
- Блин! Она скоро освободится?
- Не знаю... – девушка замялась. Я успел заметить, как глаза её хитро заблестели. – через полчасика, наверно.
- Жень, да что всё, как обычно?
Я вывернул руль и свернул на дорогу. К чёрту всё, едим в Москву.
- Звони ей сама, мне надоело. И вообще, можно было бы заранее предупредить, что ты не одна прийдёшь!
- А говорил, что не против.

Ей будто бы это удовольствие доставляло, злить меня. Она сидела и беззаботно улыбалась. Всегда было интересно, что происходит в женской голове в такие моменты. Что они чувствуют, о чём думают? Им бывает хоть капельку не по себе из-за каких-то неудобств, что они причинили? Бывает стыдно за какие-то действия? В голове тут же образовались воспоминания из фильма «На Море», вышедшего не давно на экраны наших кинотеатров.
И снова, опять, уже третий раз за день я выругался про себя матом. «Бабы!» Уже в магазине я понял, что раздражение разъело мой рассудок. Срочно нужно было оствать, окатить себя холодной водой, выкурить сигарету. И я, попросив Женьку подождать, направился в уборную. А дальше, как я и хотел: ледяная вода, обжигающая кожу, намокающая в невысушенных руках сигарета.
Я никогда не разговаривал с посторонними, ну разве что с девушками или какими-то рабочими в магазинах или офисах. Всегда можно было подколоть хорошенькую кассиршу или просто поговорить с пожилой гардеробщицей. Просто от того, что мне так хотелось, что было, что сказать, как поднять настроение, разогнать скуку...
А сейчас ко мне повернулся какой-то, одетый вполне прилично, но по канонам прошлого века, мужик.
- Одиночество – тяжёлая штука... – он помялся. – уже пять лет я половину своей жизни провожу под капельницей. Ты знаешь, моя жена погибла, а я с тех пор храню память о нашей с ней жизни, и просто хочу поскорее присоединиться к ней.
Я молча стоял, уткнувшись в пол и потягивая сигарету, а мужик сплюнул и начал разминать в руках приму.
- И вот, день ото дня, каждое солнце я провожаю, думая, что было бы, наверное, лучше не увидеть завтра, как оно встаёт. Если господь и правда повесил мне на шею какой-то крест, то к своим восьмидесяти трём я уже с лихвой должен был его выполнить... Ничего он от меня не дождётся уже... – Мужик сплюнул остаток сигареты. – Ничего не получит! Извини, парень, что время твоё отнял, и спасибо!
Я так и стоял ещё какое-то время в полном оцепенении, с потухшей сигаретой в руках. Полохо ему сейчас, раз он к первому встречному пошёл душу изливать. Но только что я могу сделать?..

Выйдя из уборной я стал искать Женьку взглядом. «Твою мать!» Опять она куда-то делась. Нет, на этом надо было остановиться, чтобы не испортить себе остаток дня. И я поспешил по лесенке на второй этаж, хотелось выпить где-нибуть чашечку кофе и покурить. А Женька? А Женька сама найдётся, когда ей захочется. Наверное, кто-то посчитал бы моё терпение и снисхождение к противоположному полу слабостью, но я считал, что толерантность ко всяким таким глупостям – это хорошо. Все мы вырастаем и становимся взрослыми, но жизнь без маленькой дольки детской глупости буквально не выносима. По крайней мере для меня. Не могу всегда быть серьёзным.

- Куда ты ушёл? – спросила, девушка, найдя меня с чашкой кофе.
- Ну ты же нашла меня. Хочешь? – Предложил я, делая глоток.
Женька улыбнулась и присела рядом. Всё таки она была одной из тех, кому глупость была к лицу.
- Скоро два года нашего знакомства.
- Во дела! – Посмеялся я. – Ты прям запомнила тот знаменательный день?
- Ну да... Ну, нет, тоесть да – да не важно!
- Блит, вот ты молодец!
- Ну, Леж! Хватит! – Женька изобразила искреннее смущение.
Это было так мило, и в то же время так бесило меня. Взрывало моё сознание даже не потому, что искренности-то на самом деле никакой и не было, а потому, что считалось, что за милую улыбку и красивые глазки ей все будет сходить с рук. Сколько можно?! Девушке двадцать один год, а она до сих пор гадит в подгузники и громко плачет, чтобы их ей кто-то сменил. Пора было взрослеть, давно пора. Пора было брать под контроль свой эгоизм, воспитывать в себе хоть какие-то объективно положительные качества. Конечно, не всем от рождения дано, но осознанно быть не просто стервой, а банальной дурой – это нечто! Это какая же должна быть самооценка? Какие жизненные приоритеты?
В своих мыслях я пропустил начало какого-то разговора, она стала пересказывать какую-то очень интересную историю, на столько интересную, что мне хотелось зевнуть и ни в коем случае её не слушать. Я ей поддакивал и посмеивался, когда она этого ждала, но понять, о чём она вообще говорит, я даже не пытался. Меня на много больше интересовали прохожие, шатающиеся по первому этажу. Что-то было такое милое и тёплое в этом. Сложно объяснить, но было как-то даже приятно смотреть на то, как молодые парочки шатаются по магазинам, как влюблённый парень выбирает серьги в ювелирном напротив. И даже плачь ребёнка, не получившего игрушку в Макдаке прямо под нами не осквернял этой идилии.

На секунду я задержал свой взгляд на какой-то девушке, с виду ничем не приметной. Она стояла под кроной искусственного дерева и молча смотрела куда-то вдаль, сквозь прохожих, не обращая ни на что внимания. Но секунда прошла и я повернулся к Женьке. В обязательном порядке усмехнулся...
- ... А потом мне приснилось, что в меня влюбился ещё один парень, он жил хорошо, его отец был нефтяным магнатом...
Я снова отключился. Всего одной услышанной фразы оказалось достаточно, чтобы взбесить меня ещё раз. И этот человек говорит, что не ведёт себя так, будто весь мир ей что-то должен. И это она так считает, что в жизни ничего легко даваться не будет. Ладно, она не поняла, а подсознание её только что всё выложило мне...
Меня передёрнуло, по телу пробежали мурашки и я невольно вздрогнул. Клянусь, мне на секунду показалось, что серебрянный браслет, что я по привычке всегда носил на руке на мгновение накалился, подпаливая руку, а потом начал холодно вибрировать. Что-то толкнуло моё сознание второй раз и я снова стал смотреть на проходящих внизу людей. Но девушки под деревом уже не было.
Я не успел ни о чём подумать, я просто вскочил и побежал к лестнице. Уже в последствии я представил, как это выглядело со стороны и на сколько было глупо. Вслед доносились какие-то слова Женьки, но я уже её не слышал. Или ещё не слышал.
Дерево, и никого нет. Господи, куда она могла пойти? Да куда угодно!
И какое-то сумасшедшее отчаяние накатило на меня волной. Я поднял руки и вцепился в свои волосы, поворачивался из стороны в сторону, пытаясь сделать хоть куда-то, хоть маленький шажочек. Довериться удаче, или, может быть, судьбе. Но сделать шагу я так и не смог.
- Леж, с тобой всё в порядке? – Раздался Женькин голос.
- Да, да... – я ещё раз оглянулся, чувствуя, как отчаяние отступает. – Всё... Просто показалось... Что я увидел очень старого знакомого...
- Кого?
- Какая уже разница? – я уже расслабился. Попытка не пытка...
- Нет, ну кого? – она сделала капризное выражение.
«Твою мать!» - и почему я не сказал это в слух?
- Чего пристала? Сказал, что не важно.
И я развернулся, пошёл обратно к столику. Наверху стоял паренёк, что нас обслуживал и нервно щёлкал рукой. Да, только что от него чуть не убежал клиент на полтора куска. Помахав парню, я поднялся и расплатился, оставив хорошие чаевые.
В горле что-то стало комом, девушка не выходила у меня из головы, а рука продолжала немного зудеть. Страх начинал щекотать мне пятки, и я не мог понять, чего я боюсь сильнее: больше не увидеть её или того, что происходило со мной, когда она была рядом.

В немом режиме мы дошли до машины и доехали до города. Женька делала вид, что обиделась, а меня это, честно, полностью устраивало. Она молча вышла из машины, а я молча вернулся до мой. Не произнося ни слова, я выполз к своей барной стойке и открыл бутылочку пива. Не было ни малейшего намёка хоть на какую-то мысль в моей голове... Не было намёка ни на одно слово, которое я мог бы сказать сейчас так, чтобы оно прозвучало осмысленно, от сердца.
В свом беспамятстве я и не заметил, как в бутылке стало различимо дно. Всё то же донышко, что и в сотнях бутылок раньше. За первой не замеченной оказалась и вторая бутылка.
Забавно, а ведь до меня только сейчас дошла абсолютная абсурдность сегоняшнего дня. Я разглядывал браслет на руке и понимал, что небыло ничего сегодня захватывающего и ненормального, просто обычный приступ какой-то паранои, такое бывает, когда подшатаешь свои нервишки и махнёшь на недельке лишний денёк без сна. Наверное, я скорее не думал так, но очень пытался себя убедить в этом. Все-таки было немного страшно и, не знаю, не привычно?..

... Я проснулся на диване перед телевизором, мерно шипящим белым шумом. Неожиданно было обнаружить, что чертовски болит ещё не протрезвевшая голова, а потом всё встало на свои места, когда я обноружил, что сейчас всего четыре утра, а бутылка Джеммисон опустела на половину. И чего это я так? Не люблю ведь напиваться, тем более в одиночестве... Или я чего-то ещё не помню?
Пришлось собрать последние частички трезвой воли, чтобы подняться и обойти дом. Алкозельцер спасал меня всегда, а сегодня не хотел. Неужели для крайних случаев они не могли придумать такую же штуку, тока в вену? Какую-нибудь ручную капельницу. Чего только не взбредёт в голову в такой момент?
Дома никого не было, однако я был ещё раз удивлён, найдя следы пребывания у меня ещё одного человека, но вспомнить или понять, кто это был, я не смог. Машина во дворе стояла не на своём месте. Оставалось только выругаться на себя. Я ведь вообще в хлам был напит, зачем я за руль-то садился? Испугавшись, я обошёл машину вокруг. Всё хорошо, слава богу...

Так и не одевая куртки я решил пройтись по морозу до аптеки, нужно было срочно вылечить своё похмелье. Благо ближайшая лавочка оказалась круглосуточной, и идти до неё было не очень долго, иначе вместо головной боли я подхватил бы хороший такой бранхит или восполение лёгких. Я шёл, медленно и неуверенно переваливаясь с ноги на ногу, но, надо заметить, что уже вовсе не чувствовал себя пьяным. Теперь болела только голова, раскалывалась и зудела, а пьяная походка – была часть моего амплуа, чтобы никто не попытался со мной заговорить или не задавался вопросом, какого чёрта я зимой иду по улице в одних джинсах и майке...
Под весь этот спектакль я вошёл в аптеку. С трудом смог сориентироваться, что мне здесь нужно, нашёл стенд с нурофеном. Не знаю почему, но в магазине я решил держаться молодцом и не подавать вида, что мне чертовски плохо.
Я случайно наткнулся на своё отражене на одной из стоек с какими-то никому не нужными таблетками. Из-за пачек лекарств из зазеркаленной глубины полок на меня смотрел взъерошенный парень, не то что просто не причесанный, а помятый, с торчащими во все стороны волосами, уставшим и довольным лицом. Я улыбнулся мысленно, так как обычно я так выглядел после бурной ночи. От этой мысли и правда стало весело, потому что всё это смахивало на историю из какой-то комедии. Наверняка сегодня у меня был сумасшедший секс с двумя или тремя горячими девушками, мы наверняка посидели в моей баньке, они сперва не торопились снимать бикини, а я так хотел их напоить, что сам порядком перебрал и с утра ну ничего не помнил! Было бы ещё смешнее, если бы я проснулся с утра с ними в обнимку и точно так же ничего не помнил. От мимолётной мысли я тихо засмеялся, а головную боль, как рукой сняло. И таблетки, вроде бы, уже и не нужны были, но проделать этот путь по морозу, чтобы ничего не купить я просто не мог.
- Что-нибудь ещё? – Спросила девушка, сидевшая на кассе, очень уставшим голосом.
Я посмотрел ей в лицо и обомлел. Передо мной сидела та же самая девушка, что вчера стояла под деревом в меге. Я на секунду потерял дар речи, просто не знал, как реагировать и что сказать. Такого в жизни просто не бывает! Даже в американских фильмах, люди, случайно встретившиеся и влюбившиеся друг в друга, пересекаются вновь только лет через пять. А тут не прошло и суток, вот вчера я видел её в магазине, а сейчас я вижу, как она, уставшая и сонная, сидит на кассе, потупив взор и изучая свой маникюр.
- Что-нибудь ещё? – Повторила она и подняла на меня глаза.
Мне показалось, что она на секунду вздрогнула, что её глаза наполнились чем-то неописуемым, но сразу погасли и я не сумел ухватиться за это. Она и правда выглядела ужасно изнемождённой, я, буквально, чувствовал как пульсируют её вески от боли. Это простая ночная смена её так или?..
- Да... Нет, спасибо...

Девушка упаковала таблетки в пакетик, степлером прикрепила к нему чек и протянула мне покупку. Наверное, я удивился куда больше девушки, когда убрал кошелёк в карман и сказал:
- Нет, оставь. Это тебе.
Улыбнувшись двустороннему удивлению, я вышел из аптеки и покавылял домой. Второй раз на улицу выйти в майке оказалось куда страшнее. Мороз обжигал всё тело, руки мгновенно налились свинцом, пальцы потеряли естесственный цвет, а щёки наоборот налились кровью. Под такую музыку даже захотелось немного пробежаться, потому что я так и так знал, что ещё вернусь в аптеку сегодня и хотелось сделать это максимально быстрее.
В голове всё перемешалось, я определённо что-то хотел сказать девушке, поговорить с ней, что-то спросить, но слова просто не хотелись выстраиваться в хронологической последовательности. Стоя перед ней, я просто не мог сказать и слова, но неприйти туда к восьми утра и не ждать, когда закончится её смена, я просто не мог. Её тёмные волосы, большие глаза и такое милое личико не выходили у меня из головы, а ещё больше было не по себе от того, что она выглядела на столько уставшей. Почему-то я смотрел на неё и думал, что она должна быть весёлой и улыбающейся, нет, не беззаботной, но хотя бы полной жизни и радости в ней!
На скорую руку я принял душ и переоделся, привёл себя в порядок и в немом кумаре сигаретного дыма ждал приближения большой стрелки на часах к половине восьмого. А потом всё же не выдержал, накинул пальто и пошёл на улицу...

- Спасибо... – Улыбнувшись сказала девушка.
Она только вышла из аптеки, закутываясь в меховой воротник, как сразу наткнулась на меня и узнала раннего гостя. Я стоял к ней спиной, всегда так делал. В этом было что-то глупое и необъяснимое, но моя интуиция меня никогда не подводила. Я всегда догадывался или просто знал, с какой стороны прийдёт тот, кого я жду, а утомительное ожидание его появления из-за угла где-то на пределах зрения меня всегда сводило с ума. И я всегда отворачивался, смотрел куда угодно, но не туда, откуда должен был прийти человек. Наверное, для того, чтобы потом затылком почувствовать его взгляд, ощутить всем телом его приближение, улыбнуться и повернуться, встречая его. И пусть сейчас я точно знал, где девушка, всё равно стоял в стороне, оплакотившись на дерево, смотрел по сторонам, изучал окна дома напротив. Меня забавляла кошка, вылизвывающаяся за глянцем стекла на втором этажебе. Рыжая хозяйка будто пряталась от моих глаз, начиная прихорашиваться, едва я на неё начинал смотреть. Но столо моему вниманию переключиться на что-нибудь иное, как кошка обязательно выкатывала на меня свои круглые зелёный глазёнки.

- ...Я не пью таблетки, но спасибо.
Обернувшись, я увидел, что она явно похорошела за эту пару ушедших часов. Усталось на лице осталась, но проснулось что-то иное. Жизнь?
- Не за что...
Я улыбнулся ей в ответ, понимая, что совсем не такой реакции и встречи я ожидал. Мне было трудно судить о мужчинах, но о девушках я мог сказать одно с полной уверенстью: у сильной девушки более всего не покалебима её гордость. Вот сейчас я почти уверен, что она всё же выпила таблетку, но молчит. Она меня поблагодарила, но скорее из какого-то этикета, чем от абсолютно чистого сердца. Да, я понимаю, что мои действия нельзя отнести к классическому представлению о заботе, но это всё же было некое участие. Мне почему-то казалось, что деушка скорее восприняла мои дествия, как некий фарс, чем чистый порыв сердца. Да, бескарыстным принцем с чистым сердцем я не был, но дарить людям улыбки, хорошее настроение и частичку какого-то добра я любил. И именно это отличало меня от персонажей каких-то фантастических книг и историй. Я не купался в своём чеславии, но и незамеченным не любил оставаться. Просто я ценил то, что имею, дорожил своими близкими и просто хотел, чтобы люди, дорогие мне, ценили меня не меньше, чем я их...
- ...Хочешь кофе?
- Давай лучше ужин?
- Я за тобой заеду?
- Лучше такси...
- Ты где живёшь? – я почувствовал некоторое смущение от этого, столь прямого вопроса. Всё-таки мы как-то ещё совсем не знакомы с ней.
- Лучше я заеду к тебе.
- Ломоносова, седьмой дом.
- А я Марина.
- Очень приятно, Олег. – я запнулся на секунду. – Ты сейчас куда? Я могу проводить тебя?
Как-то так легко, улыбаясь мы начали эту нашу беседу, и было даже забавно, что мы, беседуя, будто фехтовали на шпагах, короткими фразами будто парируя выпды и удары.
- Не стоит...
- Тогда звони.

Едва это чувство оседает в твоём сознании, ты престаёшь искать себе компанию. Скорее, ты начинаешь искать себе такого человека, чтобы безбрежно любил тебя, чтобы ты её любил до потери пульса, был бы счастлив, но никогда не претендовал бы на твоё одиночество, оставив тебе эту преданную свободу.
Наверное, однажды ты перестаёшь быть одинок, ровно как одныжды таким становишься, но я ещё не успел в это поверить. Просто не было ещё человека с метлой, что смог бы подмести полы моей души, выкидывая за порог всё не нужное, некрасивое...
...В размышлениях я и не заметил, как добрался до дома и невольно стал убирать, наведённый ночью, беспорядок. И что вообще это было? С кем я пил виски? И, если это была девушка, было ли у нас что-нибудь? Возможно... Вот только меня это уже совсем не интересовало. Наверно, через пару часов или через пару дней это всплывёт с каким-нибудь телефонным звонком, взрывом останется в моём мозгу, и мы потом будем очень долго смеяться с друзьями, но сейчас я совсем не думал об этом. Мои мысли метались, путаясь и перебивая друг-друга. Ещё секунду назад я думал о своих детишках, семье, а теперь... Начал было думать о моих ночных приключениях, и в итоге в моей голове укрепилась эта девушка, так незаметно вошедшая в мою жизнь, так странно пробившая всю ту защиту, что я, как дурак, полжизни наращивал вокруг себя, превращаясь в толстокожего бесчувственного мерзавца.
Наведя порядок, я завалился в кресло, принялся за сигарету. Надо было бросать курить, но, господи, это было так сложно! Только представить себе, что ты не сможешь, проснувшись, почувствовать пьянящий дурман табака, шлифующего твоё сознание. Нет, наверное, как-нибудь потом, как-нибудь в другой раз.
Взяв телефонную трубку, я набрал номер самого приличного биллиярд-бара в городе. Оказалось, что там нету на вечер свободных столов. Эта мысль даже немного расстроила, но я тут же понял, как мне из этого выкрутиться и что стоит делать.

Шлепок ладони по щеке разбил все мои похотливые мысли. Нет, при всем своём распущенном образе жизни, я думал об этой незнакомке скорее как о прекрасном цветке, которому нужна забота и теплота, чтобы она распустилась, чем о какой-либо девахе, которую я легко получил бы в свою постель. Мерзавцем всегда было быть проще. Так ты живёшь для себя, не беспокоиься о чужих чувствах, получаешь удовольствие от жизни во всех красках. Ты нежишься в лучах чужой любви, наслаждаешься их безответной лаской, осознавая своё превосходство. Но не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что ни одно ничтожество мира, живущие за счёт чужого тепла, не сможет быть по-настоящему счастливо так и не полюбив кого-то всей душой. Ведь это такое счастье любить, такое счастье дарить кому-то своё тепло, свою любовь! Радоваться и просто светиться от удовольствия, когда твоей возлюбленной хорошо. Ведь это так просто наслаждаться всеми теми же вещами, но и получать неописуемый восторг от каких-то моментов, которые просто недоступны бесчувственному куску камня.
Я уже сбился со счёту, сколько времени я сижу в этом кресле, какую сигарету уже тушу в пепельнице, но свежая пачка неминуемо пустела. Во рту скопился этот табачный осадок, который я так не любил, нет, прокуренный рот – это отвратительно! Заглянув в холодильник в поисках чего-нибудь попить, я убедился, что всё на месте. Невольно убедился, не опустел ли мой бар, остался довольным и вернулся на исходную, в кресло со стаканом апельсинового сока...
...Зазвонил телефон. Невольно дёрнувшись, я потянулся к трубке, убедился, что звонит Марина, а потом сделал нечто крайне глупое. Всегда удивлялся и непроизвольно улыбался, когда люди так делают. Я поправил воротник рубашки, будто собирался не ответить на звонок, а открыть ей дверь..
- Привет.
- Привет, Олежик. – сказала она немного игривым тоном.
- Как настроение? Не изменила ещё планов на вечер?
- Вообще-то... – она замялась. – изменила...
Внутри меня что-то упало. Что-то ударилось на пол и разлетелось на сотни маленьких кусочков.
- Да?.. Печально. – Я даже попытался улыбнуться своему телефону.
- Почему?
- Ну, просто, знаешь, я хотел тебя увидеть.
- Точно? Тогда ответишь мне на вопрос?
- Ну давай.
Я услышал, не знаю, почувствовал, как девушка улыбнулась. Так легко было сейчась представить её лицо...
- Только... Неправильные ответы не принимаются. И не смей врать!
- Ну ладно-ладно! Давай, спрашивай.

Настроения играть в какие-то игры уже не было, но отказать я почему-то не мог. Хотелось пройтись до конца, хотелось выжать весь сок из этого грейпфрута.
- Вино. Какое ты любишь вино?
- Ммм.. Что? – Марина уже собралась повторить вопрос, как я на него уже отетил. – Белое, полусладкое. И да, я знаю, что это не по-мужски и не классика, но я люблю сладенькое.
- Вот и прекрасно!
- А к чему все это было?
- Ну, не знаю... открывай...
Я уже подумал было, что она предложила мне выпить вина дома в гордом одиночестве, и машенально двинулся к бару, как меня остановил...
...Звонок в дверь.
Я на одном дыхании преодалел расстояние до двери и открыл её, уже понимая и догадываясь, кого я там увижу, но моё удивление все же лешило меня дара речи на несколько секунд. Там действительно стояла Марина. Я взрослый человек, я много чего повидал, многое пережил, но было что-то завораживающее и, откровенно интригующее в том, как она появилась в моей жизни, в том, как она появилась сейчас. Сердечко тихо колотилось, выбивая морзянкой известный всем крик помощи и отчаяния. На самом деле, помимо некой радости и эйфории от того, что девушка так легко все взяла в свои руки, было в этом так же что-то пугающее.
Отойдя немного в сторону и подняв правую руку, я пригласил девушку войти. Улыбаясь, мы обменялись игривыми взглядами, а потом я ее слегка поцеловал в губы, почти ветренно, как я обычно здороваюсь со своими подругами. Не смотря на всю обыденность этого поцелуя, я сразу почувствовал некую романтику, что, кстати, уже было странно. Что-то кольнуло в груди, меня. Наверное, от попытки сделать этот поцелуй долгим и нежным меня остановило только то, что я просто не мог рядом с ней вести себя так простодушно.
Но едва эта романтика прекратилась, так и не успев достичь своего эпогея, как я слегка вздрогнул и отдернул руку с её талии. По спине пробежали мурашки, меня бросило в холодный пот. Наверное, девушку серьезно шокировало то, как я от нее резко отстранился, тем более, что на моём лице сейчас, наверняка, читался детский испуг. Но браслет на моей в руке снова накалился, обжигая мне запястье.
Спустя мгновение жжение прекратилось и я попытался взять себя в руки, помогая девушке снять пальто и вешая его в стенной шкаф.
- Прекрасно выглядишь!
- Спасибо, я знаю. – пролепетала она, поднимая с пола свою сумочку.
Сумочку! Да это целый мешок! Я вообще всегда в тихую посмеивался, девушки всегда берут с собой столько разного хлама, что в обычную сумочку это влезть просто не может. А потом самое забавное, как они причетают, что у них тяжелые мешки на плечах! «Доргая, понимаешь, просто не нужно было брать с собой запасную обувь, кофточку, лак для волос, средство для снятия лака, маникюрный набор и чертову тонну косметики!» Хотя, конечно, я понимал, почему они так делают, понимал откуда берётся бардак, как образуется ненужный хлам.
Поморщившись сигаретному кумару, что я успел напустить, я почти незаметно запутил работать кондиционер и открыл окно. Пусть уж лучше будет немного прохладно. Я предложил девушке располагаться, как дома. Небольшое стеснение не отпускало меня, и мимолётным движением кисти я заставил колонки издавать легкие ноты тихого джаза.

- Так что, Марин, будешь вина?
- Иди сюда...
И это было странно, потому что я и не заметил, как девушка легко сориентировалась у меня на кухне и уже поставила на стойку два бакала и бутылку. Бутылку вина. Не моего. Значит принесла с собой – интересно.
- Ты пытаешь меня напоить? – Уточнил я с улыбкой.
- Скорее вероятно, что я сама наглотаюсь.
- Ммм... Как интригующе!
- Но я могу за себя постоять!
- Ты уже так уверена, что обязательно прийдётся защищаться?
- Еще нет... – Призналась она. – а ты будешь себя хорошо вести?
- Посмотрим. – я улыбнулся и протянул ей бокал с вином. – За тебя.
- За нас. – она подняла бокал, чекнулась со мной и сделала скромный глоточек.
А во мне что-то упало, я знал ветренных девушек, я знал «хозяек» в отношениях, я знал скромниц, а ее понять не получалось. Меня даже немного забавляло то, что она была. Ну просто копией меня. Еслиб я был девушкой, я бы вел себя именно так. Смело, самостоятельно, немного агрессивно и по-детски игриво. И пусть меня пугало то, что все происходило несколько быстро, но больше пугало то, что обычно такой темп задаю я, а тут все сделали за меня, оставив лишь подыгрываю в этой гонке борзых. И это беспокоило бы меня еще сильнее, если бы девушка была хоть каплю не такой, какой она сейчас передо мной сидела.
Я не долго молчал, смотрел ей в глаза, изучая, ловя каждую искорку. Это удивительное ощущение, видеть в чужих глазах такое неописуемое тепло. Может быть, это лишь легкая наивность, и я вижу лишь то, что хочу увидеть, но сейчас мне казалось, что в этих глазах можно утонуть. Время тянулось так медленно, каждая секунда гулко отдавалась в моей голове, каждый удар сердца я чувствовал в тысячи раз острее, чем когда-либо прежде. Однажды, кажется, было со мной что-то подобное, но это было так давно, было уже тысячи раз забыто и стёрто, осталось какой-то бесконечной игрой красок, потускневших и выцвевших.
Я помню, как мы мило беседвали и смеялись, как я не выдержал и взял её за руку, а она так игриво посмотрела мне в глаза. Мы смеялись, обсуждали все подряд, и я не уставал от этих разговоров. Все было на столько живо и непринуждённо, такое редкое состояние, такое редкое настроение, когда ты можешь говорить и говорить, ручеёк твоего сознания превращается в бурлящую реку, и ты начаниаешь разговаривать, передавая все краски своих мыслей самыми точными словами.
Я помню, как сделал музыку громче, как мы приглушили свет и стали танцевать. И мне казалось, что браслет на моей руке просто готов испепелить всё на свете, мне казалось, что я и сам сейчас готов сгареть до тла, готов превратиться в пепел, и целую вечность отдаваться ветру, лишь бы этот миг продолжался чутьчку дольше.

И было сложно поверить, чертовски сложно было представить, что ещё вчера я не знал эту девушку, потому что казалось, что всю жизнь, с самого рождения до настоящего момента мы шли с ней нога в ногу, мы постигали мир, делали ошибки, ругались и ссорились. И не смотря на это мы не были похожи, два абсолютно разных человека, два совершенно разных мнения и такое необыкновенное понимаение друг-друга. Я чувствовал себя ребёнком, которого впервые обжёг горячий душ чувств, к которым он был столь не подготовлен.
- Твои глаза... – Марина сделала паузу. – Знаешь, сперва мне показалось, что в них чего-то нет, чего-то нехватает...
- Тоесть?
- Не знаю, Леж, как будто что-то вних погасло, спряталось. А теперь я вижу, что все не так... Они живые.
- Ты оживила их!..
- Так мило!.. – И девушка подалась вперёд, пойманная моим поцелуем.

Страсть сожгла в ту ночь мой рассудок, мою душу, мою жизнь, я почти захлебнулся и утонул в этом море пламени. Я сходил с ума и чувстовал, как внутри меня все на свете переворачивается, как колеблется что-то, как немеют пальцы, а глаза затягивает серая пелена эйфории. Мир дрожал под моими ногами, я слышал, как бьётся его сердце, я чувствовал, что он живой, что он не безразличный. Клянусь, я не соврал бы, сказав, что видел ангела сегодня, что он дотянулся до меня и подарил мне капельку тепла, испепелившего моё сознанье. Клянусь, я ждал, клянусь искал я именно её, клянусь мне именно её так не хватало. Я был влюблён, я полюбил! Всего два дня, а я уж это понял, и я не верил в чудеса, но жизнь моментов этих стоит! Я дьяволу бы душу продал за пятак, но я за так отдался богу!..

И я лежал, считал секунды, неумолимо засыпал. И слышал, как её дыханье набирает мерный ритм, я слышал все, я понимал, что в жизни хорошо так не бывает. И я боялся, я глотал, лелеял этот нежный воздух. Я полон сил, я долго ждал, но никогда не верил в сказки. Сегодня я в ней побывал, я снял оковы, сбросил маски! И никогда я не был так открыт, раним и беззащитен. И этот миг, всего мгновенье, что длилоcь для меня часами, мне подорило вдохновенье! Весь мир гарел и вспыхивал огнями, и я лежал, закрыв глаза. Я слушал своё сердце. И тихо засыпал, сегодня я был не один. С Мариной вместе этот день прожил, с Мариной следущий начнётся...

...Она лежала, положив голову мне на плечо, так тихо улыбалась, встречая утреннее солнце. Я уже проснулся, но глаз не открывал, оставив ей думать, что я еще во власти дрёма. Но я не глуп, она не дура, и, я уверен, поняла. Она сказала: «С добрым утром.» И поцеловала меня в щеку.
Открыв глаза, я попросил ее так полежать ещё немного, а сам вскочил и поспешил на кухню. Плита, холодкильник, подплавить на огне бекон, другой рукой взбиваю яйца. И вот, прошло всего минут пять, а я уже возвращался к ней в спальню, неся небольшой поднос, английский завтрак. Это моя страсть, наверное, привитая отцом. Омлет с беконом, пара тостов с солёным маслом и апельсиновый сок.
- Как мило!..
- Я буду делать так всегда.
- Ммм, Зайк, ты чудо! Очень вкусно!
- Спасибо, но ты же знаешь, это мелочь!
Как это по домашнему? Поцеловаться с набитыми ртами. Вот никакой романтики, но все же это очень мило. Я её не стеснялся, нет, наоборот, я будуто из-за всех сил пытался показать ей не только «мой красивый профиль», но и все эти бесконечые глупости, все причуды моей личности.
- Ты как из сказки, Леж. – Она легонько улыбнулась.
- Да брось! – Я засмеялся. – Из хорошей сказки хоть?
- Из хорошей...
- Ага, не подошёл, выгнали.
Мы снова поцеловались. Любой расвет, любой влюблённой пары, наверное, был на этот наш похож. Все счастливы бывают, и всем бывает хорошо, но я уверен, был готов поклясться, что мне чертовски повезло, что я сегодня самый-самый, что нет других таких людей, таких как мы, на столько близких и родных, что нет такой же нежной пары. Я был уверен, был готов поклясться, но я поверить сам не мог, что этот миг мне самому не снится. Что я не выдумал все сам, что не проснусь я в холостятском флэте.
- Ты знаешь, Леж, - девушка сделала небольшую паузу. – с тобой я беззаботна, словно в детстве! Спасибо тебе, мне очень хорошо с тобой!

- Марин, я тоже, как ребёнок. – и я внезапно погрустнел. Не знаю, почему, но я продолжил...– Я прежде никому не говорил, я просто... просто я все очень плохо помню, без лиц и без имен.
Девушка вопросительно посмотрела на меня, взяла за руку, а я, сглотнув, продолжил.
- Всё как в тумане, я не знаю, не помню, что произошло. Лишь чувства, отголоски вспышек. Как миражи приследуют меня...
- А что случилось?..
- Я не знаю, но я проснулся пару лет назад, и для меня все стало серым. Не знаю, не могу всё объяснить, я был подавлен и немного в шоке, но время шло, и я привык, я в чём-то, точно, изменился. Но я почувствовал, что жив, лишь здесь, с тобой, в твоих объятьях...
- Ты точно чудо, ангел мой. Таких, как ты я прежде не встречала!
- Люблю. Люблю тебя! – и в горле пересохло. Я был уверен, что никто из моих уст так быстро не услышит это слово, но с ней я просто промолчать не смог.
- И я люблю тебя, мой милый!
Мы вновь поцеловались, но внезапно зазвонил будильник. Черт его подери, почему я всегда забываю его выключить? Лицо Марины резко изменилось.
- Прости, но мне пора. Я и забыла про работу, не грусти! Я позвоню, сегодня я опять приеду!
- Я понимаю, Зай, беги, конечно.
Я поцеловал её еще раз и стал смотреть, как она надевает на себя разбросанные вещи, как подпрыгивает перед зеркалом, пытаясь причесаться. Я просто наблюдал и молча улыбался, я видел в этом нечто сказочно-прекрасное. И мне приятно было и тепло. И прошла даже обида на чёртово время, которое, как всегда, неожиданно закончилось. Просто я уже не один, я не одинок. И завтра я таким не буду. Эта уверенность крепко пустила во мне корни, затмевая все другие мысли и чувства.
А потом она ушла... Убежала, так и оставив меня ходить по дому в халате. Мне не составило труда слегка прибраться и захотелось покурить. Забавно, ведь я и не вспоминал о сигарете, когда она была рядом. И в мыслях не было курить, я даже не знал, курит ли сама Марина. Просто в тот момент, когда она пришла я перешагнул потребность в никотине. А сейчас мне снова стало мало, и я закурил. Теперь уже на улице, на беспощадном утреннем морозе. Не хотелось, чтобы в доме снова был этот прокуренный туман.

Влючив компьютер, выйдя в интернет, мой взгляд случайно опустился на браслет. Вчера весь вечер он гарел, он обжигал, пульсировал, дрожал. Сегодня утром он мне не давал покоя, он возбуждал, пугал. И удивительным казалось то, что он меня совсем не напрягал, как должное я почему-то к этому всему отнесся. Ну ладно, мол, бывает и такое, все равно почти все мои мысли были заняты не загадкой серебрянного браслета, а удивительным появление девушки в моей жизни. Марина...
Собраться с мыслями оказалось сложным занятием, но я собрал волю в кулак и все же заставил себя начать работать. Мне нужно было написать пару скриптов для одного небольшого сайта какой-то начинающей компании. В этом не было ничего сложного, но собраться с мыслями у меня никак не получалось. Приходилось по несколько минут ковыряться над каждой строчкой. Кажды тэг обдумывать часами, а время тикало. Я сел работать – не было полудня, а встал уже в восьмом часу. Спина не гнулась и болела, глаза устали и немного слезились. Я взял мобильник, но Марина мне сегодня не звонила. Тогда я сам набрал ей вызов, стал считать гудки.
Один, второй... я досчтал так до двадцати семи, но трубку так никто и не взял. Я не стал звонить повторно, подумал, она увидит пропущенный вызов и перезвонит. Но через полчаса мондражки на кухне мои нервы сдали, и я позвонил вновь.
- Привет, Солнце!
- Привет. – и в голосе у девушки я как-то не ожиданно услышал... колючий холод, безразличие.
- Марин, что-то случилось?..
- Олег, я не приеду сегодня.
- Что случилось?
- Я замуж выхожу, Олег.
Я даже не успел ничего почувствовать, ничего во мне не изменилось, все осталось тем же, все так же гарело, было так же тепло, так же радостно и нежно. Но я уже чувствовал, как это лёгкое состояние теперь становится для меня тяжёлым.
- Что?..
- Прости.
- Но... Но как? Когда? Как так получилось?
- Сегодня... Он предложил, я согласилась.
- Так просто?
- Так просто.
Этот ледяной холод в её голосе. Он меня парализовывал, я хотел бы что-то сказать, попытаться что-то сделать, но внутри меня всё замёрзло вместе с её словами. И не было ни боли ни обиды, наверное, я просто не успел ещё все осознать, но я не понимал, я просто был деморализован.
- Будь счастлива!..

И я положил трубку, по телу пробежал холодок. Ище какое-то время я зависал со стаканом апельсинового сока, но мгновение прошло, и внутри меня что-то взорвалось. Я отправил стакан лететь в стену, одним движением подхватил ноутбук и раскрошил его об угол, меня охватывала паника. Я трещал и ломался вместе с этим чертовым достижением технической мысли.
Я чувствовал, я понимал, что Марина, она стала для меня чем-то новым, встряхнула мою жизнь, дала ей новый угол. Она открыла мне глаза, заставив улыбнуться, наполнить грудь воздухом, почувствовать, как бьётся мое сердце. Она выбила у меня из под ног привычную опору, подставляя под неё новую, но потом сломала и её, оставив меня на коленях. Она, может быть, и не хотела, может быть она не знала, может быть должна, но я не не понимал, в глазах её я видел все, я видел все, что когда-либо искал. Но ей оказалось этого мало.
Я сидел под барной стойкой, у стены, среди осколков битого стекла. Тихо капала вода, неумолимо добивая мой рассудок. Я тяжело дышал, собираясь с силами, комок подступал к моему горлу, а потом я вздохнул полной грудью и улыбнулся, будто усмехаясь над всем, что только что произошло.
- Какой же я дурак...
В руках оказалась бутылка текилы. Дольки лимона обжигали рот, и с каждым глотком становилось легче. Хотелось плакать по началу, а потом стало смешно. Как глупо, как смешно всё вышло. Опять я влип в какую-то дурацкую историю, готов сломать сейчас все на свете, оставить все, забыть про всех и стать никем. Как глупо, какой же я дурак. Эту мысль подпитывало и то, что я даже не удивлялся тому, что браслет на моей руке был мертвенно-холодным. Как глупо, я теребил его пальцами, пытаясь разогреть. Я бы даже положил его на батарею или поднёс бы зажигалку, но от этой мысли стало ещё смешнее. Странная связь серебряшки на моей руке с Мариной будо бы стала абсолютно логичной и рациональной. Будто бы это самое обычное дело. Наверное, я схожу с ума... Нет, сумасшедшие не признают своего сумасшествия...